В середине 40-х промышленный район Сохо, что находится в центре Нью-Йорка, опустел за несколько лет: бурное развитие технологий потребовало от промышленников вынести заводы за черту города. И на Манхэттене, рядом с улицей Уолл-Стрит, внезапно возникли огромные кварталы заброшенных промышленных зданий. Снаружи эти здания были ярко декорированы, но внутри они представляли собой многоэтажные промышленные цеха с большими окнами и грузовыми лифтами.
Опустевшие фабричные здания вызвали интерес среди богемной публики: огромные помещения, высокие потолки в сочетании с низкими арендными ставками сделали Сохо излюбленным местом проживания художников.
Вмещая в себя выставки, перформансы и всю прогрессивную культурную жизнь, Нью-Йоркский лофт стал полужильем-полугалереей. Бурная социальная жизнь перетекла в некогда заброшенные фабричные кварталы. И это стало неотъемлемой функцией района Сохо. Да, туда добирались на такси, и желательно с телохранителем, поскольку там «…и в морду можно получить и без кошелька остаться…», но это был единственный способ присутствия в авангардном, модном мире.
Со временем район Сохо набирал популярность. Одним из первых жильцов нью-йоркского фабричного цеха стал Энди Уорхол. Авангардный экспрессионизм и поп-арт, рожденный в самых недрах промышленного Нью-Йорка, стер стереотип о ценности вещей.
Эти лофты, слабо адаптированные под жилье, слабо отапливаемые, внезапно обрели популярность. Самые смелые представители среднего класса захотели жить рядом с художниками, быть похожими на художников. Эпоха «лофт» – это редкий момент истории, когда художники из полулюдей превратились в полубогов.
Лофт перевернул наши взгляды на жилое пространство и приравнял к дурному вкусу обилие дорогих вещей. Речь не о смене модных тенденций, но о колоссальном культурологическом сломе, в результате которого состоятельность поменяла свои атрибуты.
Прежде было важно количество мебели, мы трясли хрусталем, у нас было 8 наборов посуд на любой случай. И тут выясняется, что все это – хлам. Что пустое пространство важнее страстно меблированных комнат. Достаток, в традиционном понимании, будто бы перестал иметь значение. Именно лофт стал прародителем колоссальной минималистической культуры, которая сегодня вошла в норму и стала органична современному мировоззрению.
Попав в Лондон середины XX века, лофт был адаптирован под интересы среднего класса. Лофт и сегодня ориентирован на богатое сословие, ведь речь идет о большом помещении с высокими потолками и огромными окнами, которое нужно не только приобрести, но и отопить. Вот почему при всей кажущейся демократичности лофт является местом жительства небедных людей.
Общество всегда будет поделено на социальные слои. Просто раньше мы платили за золото и хрусталь, а теперь мы платим за квадратные метры. Если раньше достаток демонстрировался через невероятное количество декора, золота, зеркал, отражающих все это величие, то сейчас величие в пустоте. Сегодня именно кубатура является признаком достатка. Вот он — парадокс времени, в котором мы живем.
Со временем мода на воздух перевернула и потребительские представления об идеальном жилье в Беларуси. После
Появление в Минске квартир больших метражей в первую очередь стало реакцией застройщиков на запрос потребителей. Сегодняшний заказчик готов снять ковры со стен и избавиться от венецианских кресел:
Обеспеченные белорусы уже к этому пришли: они много путешествуют, видят, как живут люди, и не могут остаться в стороне от общекультурных тенденций. Лофт — это смена философий, теперь открытое пространство демонстрирует волю к возможным изменениям, желание участвовать в движении мира, через пространство, через демократию, если хотите. Ты обладаешь пространством, как ресурсом.
Автор: Анна Копричева Оригинал статьи: http://realt.by/news/article/16100
Раньше на богатство указывало золото, а теперь - квадратные метры.